Написал: Lupus Bellus   Дата: 2007-03-27 21:32
Комментарии: (0)   Рейтинг:

О злых лошадях.

Злая лошадь есть собственно исключение и в конюшнях, где с лошадьми обращаются правильно и ласково,— исключение довольно редкое.

Огромное большинство лошадей делаются злыми и приобретают строптивый характер от дурного ухода за ними и жестокого обращения, хотя, конечно, есть и исключения, тем более, что злой темперамент может передаваться и наследственно.

Если не всегда, то почти всегда, ласковым, терпеливым и справедливым обращением можно окончательно смирить злую лошадь и это каждый опытный коневладелец видит на практике. Нередко приходится переменить несколько раз конюха, чтобы добиться хорошего результата и превратить злую лошадь в добрую, но очевидно нередки и случаи, когда ни силой, ни добром ничего сделать нельзя.

Между лошадьми не молодыми и в особенности между случными животными, злые и капризные встречаются чаще. Вообще особенно ласковый и покойный темперамент редко соответствует производителю.

История английского чистокровного коннозаводства богата примерами наследственной передачи потомству злости. Достаточно вспомнить „Mameluck'a", называемого людоедом за свою необычайную злость; жеребец этот дал потомство совершенно такого же нрава и не мало прекрасных по себе и своим ипподромным успехам его дочерей потеряли всякую ценность для завода из за злого темперамента.

Конечно и в данном случае, следует отличать прирожденную злобу от благоприобретенной, так как, повторяем, большинство лошадей злых привыкло видеть в человеке своего врага, потому что человек своим жестоким и несправедливым с ними обращением действительно был таковым.


Не менее жестокости пагубна привычка конюхов дразнить лошадей всевозможными способами. Начинается обыкновенно это с неуместной игры, а кончается тем, что расшалившаяся лошадь укусит конюха, может быть несколько крепче, чем это допускается в игре, рассерженный конюх ударит изо всех сил лошадь, которая тоже в свою очередь поймет, что это плохая игра, рассердится, тоже чувствуя себя без вины виноватой, оскорбленной. Не потребуется многих подобных случаев, что бы превратить самую добрую лошадь в непомерно злую. А потому раз навсегда следует строжайшим образом запрещать всякую игру с лошадьми. Конюх должен обращаться с лошадьми всегда серьезно и в особенности это важно по отношению к жеребцам и жеребятам. Влияние конюха на лошадь огромное; помимо чувства уважения и привязанности к человеку, от которого лошадь еще ничего худого не видала, она инстинктивно подчиняется воле решительного, энергичного конюха; тут, надо думать, мы имеем дело с влиянием чисто магнетического свойства.


Странный пример влияния подобной силы представляет нам сказочный успех известного James Sullivan (Whisperer), укротителя лошадей, о котором в начале прошлого столетия говорила вся Европа. Необычайно злые лошади Лорда Росмора „Rainbow" и „King-Pippin", как говорят, после одного сеанса с этим укротителем вели себя так послушно и смирно, как дрессированные пуделя. Суливан уверял, что он владеет особой тайной, ему завещанной одним солдатом, и склонная верить всему таинственному и чудесному, толпа с необыкновенным почтением относилась к этому шарлатану.

Сын его продолжал профессию отца, но очевидно не получил от него по наследству эту тайну, так как не сумел себе создать ту же репутацию укротителя. Во всяком случае, несомненно, что Суливан обладал удивительно развитой личной силой, влияющей на животных.


Затем сапожник Barthley, уверявший, что имеет средство влиять на нервную систему лошади; Ellis, демонстрировавший особый метод укрощения строптивых лошадей (метод его довольно-таки несложный, состоял в том, что он зачем-то дул лошадям в ноздри); госпожа Isabelle, еще не так давно публично выступившая в качестве укротительницы лошадей и наконец Rarey — вот ближайшие и наиболее известные преемники Суливана, личной силе которых, как свидетельствуется официально, не могла противостоять ни одна лошадь, как - бы зла и свирепа она ни была. В последнее время француз Caries, прославившийся у себя на родине укрощением трех зебров, пользуется удивительной славой укротителя. Известный коннозаводчик скаковых лошадей во Франции и спортсмен Paul Aumont имел прекрасного жеребца, „Трокадеро", имя которого украсило историю французского коннозаводства. Жеребец этот, один из лучших сыновей знаменитого „Монарка", когда окончил свою блестящую скаковую карьеру и поступил на завод, начал обнаруживать весьма неприятный, злой темперамент. Г. Омон долго смотрел на это сквозь пальцы, но когда нрав жеребца сделался невыносим и злость его приняла такие размеры, что входить к нему в денник можно было лишь с опасностью для жизни, г-н Омон, испробовав все средства, решился позвать Caries.

Когда пришел в конюшню этот фокусник, он без малейшего замешательства, ничем не вооруженный, в присутствии владельца, многих гостей и всей прислуги смело вошел в денник. С раскрытым ртом и диким визгом кинулся на смельчака ,,Трокадеро", но как ловкий тореадор перед самыми рогами рассвирепевшего быка, Caries лавировал перед ослепленным злобою жеребцом в деннике его. Укротителю нужно было выиграть только несколько секунд, после которых вдруг ,,Трокадеро" остановился, как бы желая внимательнее рассмотреть врага, потом дрожа всем телом, видимо оторопев, что его обыкновенный образ действия оказался безуспешным, стал пятиться к стене. Тогда Caries уже смело подошел к нему и победоносно погладил; жеребец был окончательно укрощен и укротитель мог делать с ним, что угодно, одевать и снимать уздечку, седло и выводить из денника, причем к удивлению всех конюхов „Трокадеро" выражал полнейшую покорность.

Пример этот мы привели для того, чтобы подтвердить нами высказанное ранее мнение, что есть люди, обладающие такой силой, противостоят которой животные не могут и счастлив тот коннозаводчик, у которого в конюшнях найдется хоть один, одаренный этой силою, конюх.


Знаменитый американский укротитель лошадей Rarey, в противоположность французскому, не столько полагался на свои личные качества, сколько на всевозможные смирительные аппараты.

Точно тем - же отличались и Lampe, Galvayne и Leon, избравшие себе укрощение лошадей, как профессию*).

Несколько блестящих опытов Rarey в Париже заставили в свое время всех говорить о нем. Американец требовал 250 тысяч франков, чтобы открыть тайну, благодаря которой он в 1/4 часа выводит из денника вместо бешеной лошади совершенно покойную. Составилось общество из кавалерийских генералов и богатых коневладельцев, собравшее по подписке эту сумму денег, чтобы сделать общеизвестным способ этого замечательного укротителя. Комитет, составленный из лучших кавалеристов, по рассмотрении способа Rarey признал единогласно, что способ его самый действительный и полезный, основан исключительно на знании лошади.

Чтобы с успехом пользоваться способом Rarey, необходимо изучить натуру лошади, её привычки и быть убежденным, что лошадь не сопротивляется никаким требованиям человека, если только поймет их. Сопротивляется лошадь только тогда, когда хозяин её действует противно её натуре. Лошадь не имеет сознания в своей силе, покуда не испробует ее на опыте. Лошадь, чтобы оградить себя от опасности, старается рассматривать каждый незнакомый ей предмет, а потому необходимо, что - бы она поняла, что пугающий ее предмет никакого вреда ей не причинит.

Способ Rarey заключается в том, что различными положениями лишают лошадь свободы и возможности наносить вред человеку — не причиняя в то же время ей никакого вреда или боли. Человек подходит к лошади тихо, спокойно смотрит ей прямо в глаза и посте


пенно проделывает все, что изображено на наших 5 рисунках (см. рис. с 331 по 335).


Рис. 335.

Предупредительность, терпение и ласки необходимы для полного успеха.

С давних времен все для этой цели существующие аппараты заключались в валянии лошади. Такой способ укрощения, если им пользоваться умело, не связан с опасностью для животного и дает всегда хорошие результаты, так как служит средством внушить злой лошади, что она бессильна против воли сильнейшего её — человека.

Для валки лошади существует много способов (рис. 329). между которыми самый нужный изобретен гг. Раабе и Лизнель, называется hippo-lasso (см. рис. 328) и напоминает смирительную рубашку. На рисунке 329 показан этот аппарат, надетый на лошадь. Чтобы повалить лошадь нужно сначала на нее надеть особый недоуздок (см. рис. 330), конец которого держится человеком. Затем, привязывается длинная веревка к хвосту, как это показано на рисунке 336, и уж потом надевается смирительный хомут или hippo-lasso, причем боковые ремни (см. рис. 328) не пристегиваются, а держатся конюхами. Все остальное совершается по команде. Сначала подтягивается веревка у хвоста, чтобы лошадь не упала вперед „на нос", потом натягиваются боковые ремни хомута до тех пор, пока лошадь не повалится на землю, густо устланную соломой. В таком беспомощном положении она должна оставаться некоторое время, в продолжение которого укротитель оглаживает ее и ласкает.

Особенно злым лошадям придется более сильным способом доказывать их немощь по отношению к человеку, для чего пользуются аппаратом Гамильтона (см. рис. 337 и 338).

В прекрасной книге : „Illustrated norse-breaking" by Capt. M. H. Hayes, из которой заимствованы все наставления и рисунки, относящиеся к этому способу валки, автор так ее описывает: „система эта есть не более как видоизмененный и несколько усовершенствованный метод Rarey. Наложите на лошадь подпругу, на верхней части которой находится подушка и три кольца в ряд, к последнему прикрепите ремень, пенно проделывает все, что изображено на наших 5 рисунках (см. рис. с 331 по 335).



*) См. The horse: its taming, training and general management; with anecdotes e. c. relating to horses and horsemen. By Sydney Galvayne. Glasgow. Thomas Murray and Son. 1888.